Перверсные личности приходят в психоанализ, чтобы реализовать сценарий отвержения/отказа, их цель строить отношения, в основании которых тема власти. Разберем перенос, если перед нами — перверсия.

Джойс Мак Дугал сказала по поводу переноса, который развивают перверсные пациенты: «Однажды подчиненный возбуждению, как бессильный зритель, исключенный из отношений родителей или жертва непривычной стимуляции, которую он психически не смог проработать, теперь есть перверт (личность, у кого перверсия) — тот, кто возбуждение контролирует или порождает: свое собственное или партнера». Так устремляются интересы многих первертов манипулировать сексуальными реалиями других. Для таких личностей крайне важно создавать напряжение в отношениях, чтобы они были на грани. Мы наталкиваемся здесь на тему инверсии. Действительно, пациент инсценируют спектакль, в котором аналитик представлен, как «не знающий» или его знания будут ловко редуцированы, в которых он ищет власть над незначащими пациентами.

Для первертов, у которых фантазия о первосцене, десимволизирована, которая не имеет фахтазматического характера, терапевтические отношения представлены, как инцестуозный акт. Они подвергают себя, при помощи мазохистической инверсии врачебному взгляду, вернее врачебному вторжению; они приписывают нам похоть, вожделение. Речь идет о терапевтическом вожделении, желании, которое впрочем подходит к нашей терапевтической идентичности. То как в психоанализе устанавливается перенос, имеет глубокое значение жажда сексуальных отношений.

Пример перверсного переноса. Женщина 45 лет, обратилась, чтобы разобраться любит ее гражданский муж или нет. На тот момент они уже не жили несколько лет, но поддерживали садистические отношения. Он много изменял, она требовала верности. Она описывала его как не эмпатичного, эгоистичного человека, который отказывается понимать ее и поэтому ей приходилось «прилагать много энергии», чтобы или терпеть или «ставить его на место».

Как показала терапия, в переносе у нее тоже развивалось ощущение, что я  — не эмпатичный и холодный аналитик и она постоянно жаловалась на то, что ей нужно меня терпеть или же она «ставила меня на место» тем, что устраивала скандалы. А теперь важный момент — она не принимала мою помощь в терапии! На самом деле, любые интерпретации отбрасывались или сразу или принимались рационально, но не проникали в ее внутренний мир. Она отказывалась ассоциировать и делиться своими переживианиями, уверяя, что я ее не пойму и всем видом показывала, что она страдает и делает мне большое одолжение, что позволяет ее лечить.

У нее были выработанные «пытки» на сессиях: демонстративно смотреть на часы (вплоть до целой сессии), хроническое высмеивание интерпретаций и некая мимика, которой она оказывала садизм. То есть в переносе она поддерживала напряжение в отношениях и контроллировала  его. Она хронически не могла принимать помощь и делиться своими переживаниями.

Детские травмы этой пациентки: 1) Уход отца из семьи в раннем детстве; 2) Мать ненавидела дочь, не позволяла проявлять к ней заботу, но при этом говорила, что ей заботы не хватает. Все это проигрывалось в кабинете. Эту женщину можно отнести к перверсному типу, у нее есть перверсия в межличностных отношениях.

Перверсному переносу не достает характерного развития невротического переноса с его импликацией (неразрывной связью), возрастающей симпатией и пониманием с достигнутыми этапами в ПА.

Такие пациенты приходят в психоанализ, чтобы реализовать фантазм (сценарий) отвержения/отказа. Как будто в психоанализе была единственная цель строить отношения, в основании которых тема власти.

Точно также не достает возможности разрешения переноса, что выражается в полностью неожиданных обрывах терапий, даже через длительное время. С нашего опыта и опыта других аналитиков, такие обрывы могут быть болезненными и для аналитика. Можно сделать вывод, что психоанализ был предпринят, чтобы реализовать фантазм отвержения/отказа. Как будто в психоанализе была единственная цель строить отношения, в основании которых тема власти и реализовать вытекающие отсюда желания о победе или выражении.

Также мы заметили примечательный феномен у пациентов, который спустя годы снова просит нас о помощи. Они разговаривали с нами так, как будто мы виделись накануне и держим в памяти каждую потребность, которую они нам вверяли когда-то давно в психоанализе. Подробно при персных пациентов мы говорили также в этой статье «Перверсия. Как перверт ведет себя в психоанализе».